Сделать Обычное Чрезвычайное; Интервью с Уиллом Брудером

[Photos courtesy of Will Bruder Architects]

В декабре 2011 года мы встретились с Уиллом Брудером в необычной Центральной библиотеке Бертона Барра Феникса, которую он спроектировал в 1989 году в сотрудничестве с DWL Architects +. Он рассказал о свете пустыни, строгом бюджете и о том, каково это работать в процессе общественного проектирования гражданского здания. После этого Уилл великодушно побеседовал с нами, чтобы рассказать о своем более чем 40-летнем пути в архитектуре. Обратите внимание, что с тех пор, как это интервью состоялось десять лет назад, Брудер переехал в Портленд, штат Орегон. Надеемся, вам понравится этот разговор из архивов BUILD.

Вы заняты, но все же нашли время, чтобы устроить нам личную экскурсию по Центральной библиотеке Феникса. Как ты остаешься таким доступным?
Человек — это бренд; совместное использование, наставничество и управление диалогом — все это часть сделки. По моему собственному опыту, я стучал в очень немногие двери, которые кто-то не мог открыть по доброте. Никогда не знаешь, что получишь, иногда это пятиминутный разговор, иногда час, а иногда дружба на всю жизнь. Акт взаимодействия с людьми необходим для процесса открытия. Всегда есть неожиданные результаты от каждого взаимодействия, разговора или опыта; это меньше о том, чтобы что-то узнать, а больше о том, чтобы что-то открыть. Лучшая работа получается из этих исследований.

[Photo by Roger E. Cohen]

Несколько лет назад на лекции, которую мы посетили, вы сказали архитекторам в аудитории «уважать своих клиентов, потому что они могли пойти и купить дом по кредитной карте». Какие черты вы по-прежнему видите в клиентах, которые готовы отправиться в архитектурное приключение?
Их жизненный опыт показал этим клиентам, что в архитектуре есть что предложить. Для них архитектура может стать арматурой для лучшей жизни, поэтому они готовы сделать этот шаг.

Большинство клиентов обращаются ко мне не из-за определенного стиля или зависимости от того, как выглядит мое портфолио, а из-за возможности изобрести что-то для них и их места; для них важен процесс проектирования и то, как он изменит их жизнь. Первые разговоры с клиентом могут быть очень честными. Недавно ко мне обратились с просьбой построить дом площадью 15 000 квадратных футов в Лас-Вегасе, и я сразу же погрузился в разговор о его размерах. Была ли здесь большая семья, особые обстоятельства, какая-то коллекция, определяющая размер? Я не видел, чтобы мои расследования находили отклик, поэтому я быстро потерял интерес, и разговор закончился. Чтобы взяться за проект, я должен уважать ценности и мечты клиента.

С другой стороны, в настоящее время я разговариваю с клиентом о проектировании дома площадью 1100 квадратных футов на озере Пенд Орейл в Айдахо. У клиента есть видение делать что-то особенное; это скромное маленькое строение с двумя футами напротив озера. Я провел с ним два или три часа, чтобы переслать разговор и посмотреть, выиграем ли мы от совместной работы над архитектурой. Этот проект для меня так же увлекателен, как и работа с богатыми покровителями в гражданском царстве Эр-Рияда.

Как архитектор-самоучка и преподаватель вы открываете новый взгляд на природу ученых; готовят ли архитектурные школы студентов к тому, чтобы они стали хорошими архитекторами?
Трудно преподавать архитектуру таким образом, чтобы ученики понимали дух, поэзию и прагматизм своего искусства. Мы так очарованы компьютером и его программным обеспечением, часто за счет интеллектуальных инструментов, которые должны управлять карандашом и экраном. Когда вы стоите в очереди на станок для лазерной резки, большая часть потенциального дизайна уже потеряна.

Я учу, основываясь на своих убеждениях и ценностях, которые считаю важными. Лично для меня архитектура идет из головы в сердце. Это очень прямой процесс. С цифровыми технологиями или без них отправная точка всегда одна и та же: все равно нужно понять, кем являются люди. То же самое и со студентами; Я стараюсь включать в учебную программу различные курсы и расширять их кругозор. Я прошу их полностью посвятить себя делу и испачкать руки. Сосредоточение внимания на разработке интеллектуальных инструментов позволяет студии работать по модели сотрудничества и к общей цели. Это позволяет нам попасть туда, где мы никогда не были.

Учитывая, что ваша работа известна тем, что заново открывает форму для каждого проекта, сложно ли установить стандартный набор деталей в офисе?
Единственное, что является стандартом, — это вера в возможность изготовления. Речь идет не о создании набора стандартных деталей, а о понимании архитектуры и уважении к мастеру. Детали следуют за инструментом, и важно узнать о возможности, которую каждый инструмент и материал держит, и что каждый позволяет и вдохновляет. Эта стандартизация становится способом мышления, уважением к материалам и знанием инструментов. Моя мантра состоит в том, что меня всегда интересует, как обычное может стать необычным. Обычные материалы так часто упускаются из виду, и ключ к тому, чтобы сделать их необычными, — это понять их свежим взглядом.

Нам нравится, что вы разработали автомойку — это не более чем обычное дело. Как это было как с дизайн-проектом?
Это было здорово! Автомойка представляла собой интригующий баланс функции и идеи. Интересно, что сама архитектура заняла 4-5 место в списке после получения чистой машины, хорошего обслуживания и так далее. В то же время это идеальный проект для архитектора, который может применить свои навыки, потому что продукт следует процессу. Также существует целая стратегия дизайна, основанная на привлечении аудитории, поскольку у людей есть 10-15 минут, когда им нечего делать, пока они моют машину. Есть время пообщаться, осмотреться и купить безделушки. Итак, мы разработали компонент розничной торговли, и он стал популярным. Мы сделали пару таких мылок, и каждая из них продавалась лучше, чем те, которые не были спроектированы архитекторами. Эти автомойки стали культовыми, и две из них даже выиграли награды как лучшая автомойка в Америке. Примечательно, что в жюри не было архитектора, все были профессионалы автомойки. Меня всегда заинтриговали проекты, в которых есть честная чувствительность.

Живя и работая в Фениксе, вы находитесь в эпицентре кризиса разрастания пригородов. Есть ли в Америке надежда на пригороды?
Нет, не думаю. Я долго жил за краем застройки, прежде чем вернуться в город. Привычка к бесконечному драйву просто не является устойчивой моделью, если мы ценим свое время и качество жизни. Архитекторы принадлежат городу, а не краю. Наша студия переехала в старое переоборудованное здание, бывшее танцевальной студией, прямо в центре города. У нас есть небольшие дома и предприятия в качестве соседей. Мы — часть городской ткани. Возможно, кризис в пригороде можно смягчить с помощью некоторых перепрофилированных полос, которые могут формировать узлы активности и идентичности. У нас есть все нужные автострады. Давайте заполним области между ними и больше не будем лезть в пустыню.

Как дела в центре Феникса?
Это сложная головоломка. Каждый город привязан к политическим циклам продолжительностью два или четыре года, и, к сожалению, большинство современных автоцентрических городов не заботятся о пешеходном масштабе. Несмотря на политические переменные, я взял на себя обязательства перед Phoenix более 40 лет. Я и многие другие упорно работали над тем, чтобы центральное ядро ​​стало 20-минутным местом, где пешком, на велосипеде или общественном транспорте вы могли удовлетворить все свои потребности и жить полноценной жизнью.

Говорят, что эра высоток прошла; очевидно, что в вашем офисе это не так, поскольку у вас их несколько на досках.
Высокое здание по-прежнему является знаковым маркером, который может определять линию горизонта и место. Есть несколько высоток, которые напоминают нам о силе и красоте этой формы здания. На конкурсе дизайна башен Tatweer в Дубае мы задались вопросом, что значит быть культовым в Дубае. Мы хотели показать отношение к социальным изменениям и устойчивости, а также понять, как высотное здание может почтить свое место. [The commission went to Burt Hill, now merged with Stantec.]

При растущем уровне программных требований, городской бюрократии и строительных норм и правил в профессии архитектора, как вы отстаиваете сохранение поэзии в проекте?
Архитекторам важно понимать, что строительные нормы и правила существуют только для защиты жизнедеятельности, и что вы можете обжаловать в них все, что угодно — во введении даже говорится об этом. Вы не можете чувствовать себя связанным строительным кодексом, но вы должны понимать его; вы не можете оспаривать правила, пока не узнаете правила и почему они существуют.

Несколько лет назад у нас был проект в Темпе, штат Аризона, где мы фактически подали апелляцию и изменили строительные нормы и правила зонирования, просто продолжая спрашивать «почему бы и нет». Мы приняли демократичный процесс строительных норм и доказали свою правоту. Это сработало, потому что люди хотят быть частью идеи. Вы должны принять строительный кодекс как вызов и понять, что в каждом проекте есть место для совместной беседы и изменений.

Представляют ли советы по обзору проекта и общественные собрания, часто связанные с общественной работой, угрозой изобретениям и чудесам архитектуры?
Нет, они никогда не угрожают. Наблюдательные советы и общественные собрания расширяют возможности поэзии, чудес и красоты проекта. Город или город собираются вместе, чтобы сделать что-то особенное, и часть нашей работы как архитекторов — слушать и обучать. Речь идет о том, чтобы начать диалог и приходить на эти встречи с чувством потенциала. Честно говоря, я не могу понять, почему у нас так много посредственных зданий, которые не соответствуют требованиям. Людям нравится, когда их идеи отражаются в дизайнерских решениях.

Уилл Брудер получил степень бакалавра изящных искусств в области скульптуры в Университете Висконсин-Милуоки и прошел дополнительные курсы по проектированию конструкций, философии, истории искусства и городскому планированию. Он учился у Паоло Солери в студии Cosanti и у Гуннара Биркертса. Брудер получил образование архитектора, получил регистрацию в качестве архитектора в 1973 году и открыл свою первую студию в 1974 году в Аризоне. С тех пор Брудер исследовал изобретательные и захватывающие с точки зрения контекста архитектурные решения в ответ на возможности сайта и потребности пользователей. Его работы воспевают искусство строительства в манере, нетипичной для современной архитектуры. Благодаря своему творческому использованию материалов и света Уилл известен своей способностью превращать обычное в необычное. В 2019 году он перевел проект Will Bruder Architects в Портленд, штат Орегон.